1. Последний полет "Синей птицы"

Началом нового раунда борьбы за абсолютные достижения на суше можно было бы считать небольшую заметку в одной из лондонских газет, появившуюся в начале 1956 года. Дональд Кэмпбелл, сын некогда известного "властелина скорости в двух сферах" - на земле и на воде, знаменитого Малькольма Кэмпбелла, объявлял, что начал проектировать новую машину и готов в ближайшее время побить рекорд Джона Кобба, установленный им около 10 лет назад и составлявший 634,4 км/ч. Впрочем, это было бы неточным отсчетом новой эры скорости па земле. Одержимостью автомобилями и скоростью маленький Дональд заболел еще в детстве, сопровождая отца во время его триумфальных поездок, из которых он неизменно возвращался чемпионом мира, еще немного продвинув вперед верхнюю грань достижений человека на своей родной планете. Еще в те годы Дональд стал боготворить отца и втайне мечтал о его карьере. Неизвестно, что завещал Малькольм сыну, но одно было очевидно - "Синяя птица" в наследстве не значилась: отец не желал сыну лавров "короля скорости". Слишком тяжело и опасно они доставались. Он любил часто повторять: "В семье я должен быть первым и последним рекордсменом". При жизни отца Дональд не мог и помышлять, чтобы сесть за руль рекордного болида, но сразу после смерти Кэмпбелла-старшего одно обстоятельство толкнуло его на этот тернистый и рискованный путь. Буквально на следующий день после кончины отца американцы провозгласили, что превысят его рекорд на воде. И через несколько дней они привели угрозу в исполнение. Дональд без колебаний поднял перчатку, брошенную памяти его отца. Он снова собрал былых механиков Кэмпбелла-старшего и вывел на гладь озера Конистон в Ланкашире осиротевшую было "Синюю птицу" отца. Так в 1949 году началась многолетняя гонка Кэмпбелла-младшего за скоростью, которую он с переменным успехом покорял на суше и на воде, надеясь на собственное самообладание, инженерный талант и чуть-чуть на счастье сказочной синей птицы, ни разу не изменившей отцу.

Что же руководило сыном, принявшим эстафету вопреки заветам отца? Да та же любовь к отцу! К родине, науке, к автомобилям и скорости! Не многочисленные отцовские трофеи, которыми был уставлен дом Кэмпбеллов в Сассексе, повлияли на судьбу сына. Конечно, и он не был равнодушен к славе, познав сладость спортивного азарта и радость побед. Но не это было главным. Кэмпбелл-младший вышел на трассу не бить рекорды отца, а защищать их. Впрочем, как и честь своей родины, где пока не находилось другого такого смельчака, способного принести Англии новые лавры "страны королевы скорости". Несколько раз он штурмует скорость на воде, с поразительным упрямством выжимая из "водоплавающих синих птиц" отца все новые рекордные километры. Первая катастрофа произошла на озере Конистон в 1951 году, когда лодка на гигантской скорости ударилась о полузатопленное бревно. А до рекорда оставались лишь доли секунды. Так до самого последнего заезда Кэмпбеллу не будет хватать минут и секунд, метров и километров в час... Счастье к нему не было так благосклонно, как к былому главе семейства. Но и сын перенял от отца стойкость, терпение, упорство. Он всегда считал, что дух отца незримо живет в нем. После первой неудачи Дональд взъярился, и это, как он утверждал, помогло ему быстрее выйти из больницы. Как это ни парадоксально, но "конистонское бревно" стало счастливой вехой: Кэмпбелл построил очередную "Синюю птицу" - лодку с реактивным двигателем. С 1955 до 1964 года он семь раз бил на ней мировые рекорды скорости, повысив их с 320 до 445 км/ч. "Это была жизнь на вершине курящегося вулкана", - говорила его жена Тоня. А Дональд уже мечтал о рекорде на суше. Он хорошо усвоил слова Кэмпбелла-старшего: "Как только достигнешь одной цели, ставь перед собою новую и смело добивайся ее, никогда не останавливайся на достигнутом!"

В 1955 году он заказал английской фирме "Братья Норрис", строившей ему реактивные суда, новую машину для покорения земной скорости. На следующий год проект обрел общие очертания, и вездесущие журналисты не преминули объявить о намерениях Кэмпбелла-сына во многих газетах. Тем временем, пока новая сухопутная "Синяя птица" в муках рождалась в металле, встрепенулись профессиональные американские автогонщики и конструкторы скоростных машин. Некогда наводившее на них оцепенение имя непобедимого шотландца вновь взбудоражило их и подхлестнуло. Борьба между англичанами и американцами за "корону скорости" грозила разыграться с новой силой. В 30-х годах она закончилась полным превосходством англичан. Каков будет ее исход теперь? Сможет ли старушка Англия удержать свои позиции?

В Америке у Д. Кэмпбелла сразу же объявилась целая когорта претендентов и соперников. В большинстве это были автогонщики-профессионалы, завоевывавшие высокие награды в крупнейших автогонках Нового Света и не раз становившиеся чемпионами Соединенных Штатов. Таким был главный претендент Майкл Томпсон, бывший корреспондент "Тайме миррор" в Лос-Анджелесе. Еще в 40-х годах он поменял перо журналиста на руль скоростного болида. Одержал победу в Пан-Американских гонках, установил П8 национальных рекордов. Десять лет строил он свой "Челленджер-1" ("Бросающий вызов"). Применил на нем два двигателя "Крайслер" общей мощностью 800 л. с. и в 1958 году установил национальный рекорд скорости 473 км/ч. Но до заветного достижения Кобба его отделяли еще целых 160 км/ч. Томпсон понял, что его машина уже не способна на большее, и спешно начал совершенствовать ее. Не давал покоя Кэмпбелл, где-то за океаном заканчивавший небывалую машину с газовой турбиной; не давали спокойно спать и соотечественники, тоже что-то тайно сооружавшие в своих мастерских. Работал Микки день и ночь, по двадцать часов ежедневно. И к лету следующего года новый "Челленджер-1" был готов. На нем попарно стояли четыре двигателя "Понтиак" - восьмицилиндровые моторы автомобильного типа мощностью 2400 л. с.

Модернизированный вариант рекордного автомобиля 'Челленджер-1' с четырьмя восьмицилиндровыми двигателями общим объемом 26,9 л, мощностью 2400 л. с. В сентябре 1960 года гонщик Микки Томпсон на нем достиг скорости 639,150 км/ч. Длина автомобиля 6 м. Масса 2080 кг

В августе 1959 года на новом "Челленджере" Микки Томпсон доводит скорость до 532 км/ч, устанавливая новыц рекорд США, однако до рекорда Кобба было еще далековато. Через два месяца, поколдовав в чреве машины, Томпсон снова на озере Бонневиль и показывает на этот раз 585 км/ч. Он готов уже пойти в атаку и на достижение англичанина, но вдруг отказывает система подачи топлива, и на полной скорости Микки пришлось выбросить тормозные парашюты, как белый флаг побежденного. Уехав с озера, он твердо решает на следующий год перекрыть абсолютный рекорд, к которому уже был близок. Томпсон снова с головой забирается в свой четырехмоторный болид. Стартовавшему в тот год следом за ним Эрми Иммерсу на своей машине с двумя двигателями в 1800 л. с. удалось достичь лишь 465 км/ч.

Основная борьба за абсолютную корону должна была разгореться в следующем, 1960 году. Уже в июле на бесконечную ослепительно белую соляную поверхность озера в штате Юта у городка Солт-Лейк-Сити стали собираться претенденты на лавры "самого быстрого на земле", готовые рискнуть даже собственной жизнью ради благородного (и хорошо оплачиваемого!) дела покорения скорости. В основном это были знатоки своего дела, опытные и смелые гонщики. Но среди них были и просто недоучки и авантюристы, решившие попытать счастья на таком прибыльном бизнесе, сулившем славу и неплохие барыши. Таким был Атол Грехам, автомеханик из соседнего городка. Насмотревшись на попытки многих именитых спортсменов, он тоже решил испытать судьбу. Но опыта, да и денег было маловато. И все же ради славы он решил рискнуть. Когда Грехэм привез на озеро свой массивный серебристый аппарат, напоминавший торпеду, судьи ужаснулись. В его кузове явно угадывался... топливный бак бомбардировщика Б-47, подобранный где-то на свалке металлолома. За кабиной водителя, тоже целиком снятый с самолета, стоял 12-цилиндровый авиационный мотор "Аллисон" в 3000 л. с. Остальные узлы Грехэм, видно, тоже подобрал не в лучших местах, использовав старые части от полусгнивших машин. Кроме того, этот новоиспеченный претендент был вообще лишен подвески. Оси крепились к массивной раме, зато машина обошлась создателю совсем недорого - всего 5 тысяч долларов. Это был прямой наследник тех скоростных монстров по-американски - примитивных и крайне опасных машин гигантской мощности, история которых начинается с "трех девяток" Форда и трехмоторного "Триплекса", горькая судьба которого, оказывается, ничему не научила бизнесменов от спорта.

Схема устройства рекордного автомобиля 'Челленджер-1' (1959-1960 гг.): 1 - передние главные передачи, 2 - передние колеса, 3 - тяговые двигатели правой стороны, 4 - кабина гонщика, 5 - задние колеса, 6 - задние главные передачи, 7 - боковые топливные баки, 8 - тяговые двигатели левой стороны

Грехэм назвал свое полуторатонное творение "Сити оф Солт-Лейк", по имени родного города, и выкатил его на стартовую черту в конце июля. Судьи запретили ему даже тренировочные заезды, так оно было ненадежно и опасно. Но Грехэм ослушался, стартовал где-то вдалеке и в лучшем заезде осилил всего 160 км/ч. Покопавшись в машине, он тоже на стороне выжал из нее якобы 554 км/ч и, уговорив судей, 1 августа 1960 года решил официально замахнуться на высшее звание. Старт дали в 11 часов 02 минуты. А через 47 секунд, промчавшись две мили и достигнув скорости под четыреста пятьдесят, этот колосс вдруг начал медленно задирать вверх нос, и вот уже вся его масса поднялась в воздух и медленно начала свой последний трагический прыжок. Тяжело ударившись о твердую соль передком, кузов разлетелся во все стороны на полмили, а груда искореженного металла еще долго катилась по искрящемуся полотну, оставляя на нем маслянистую дорожку и глубокие борозды. Когда незадачливого гонщика извлекли из смятой кабины, он был еще жив. Скончался он через час в больнице. Так с трагедии начался новый сезон. Это не смутило остальных претендентов, только еще старательнее они проверяли все узлы* своих машин, повторяя про себя спасительную поговорку "первый блин комом".

Следующим искателем приключений на горькой соли Бонневиля был доктор Натан Остич, канадец по происхождению. Закончив еще до войны Мичиганский медицинский институт и получив диплом врача, он занялся в Лос-Анджелесе частной практикой. Но ненадолго. Увлечение автомобилями привело его в ряды гонщиков. Не добившись особых успехов на поприще автоспорта, он смело решает покорить, ни много ни мало, сразу абсолютный рекорд скорости. История уже знала таких самоуверенных рекордсменов, но немногим из них было суждено осуществить мечты свои. А некоторым приходилось за излишнюю самоуверенность расплачиваться собственной жизнью. Такая трагедия только что прошла перед глазами Остича, но не изменила его твердого решения завоевать славу и почет.

Самолетоподобный 'Летающий жезл' Натана Остина - первый рекордный автомобиль, движимый реактивной тягой. На нем установлена газовая турбина мощностью 1930 л. с, Масса машины 2750 кг. Расчетная скорость 970 км/ч. Максимальная достигнутая скорость в сентябре 1960 года - 420 км/ч

Вместе с таким же, как он сам, "специалистом" в области скоростных автомобилей, спортивным журналистом Рэем Броком он берется за постройку рекордного болида. "Должности" распределились так: главным конструктором был Остич, Брок занимал пост технического консультанта и главного дизайнера. Недостаток знаний и опыта эти два дилетанта с лихвой компенсировали кипучей энергией и чрезмерным оптимизмом. Их автомобиль имел девятиметровый, почти цилиндрический корпус с заостренным носом, напоминавшим легкий истребитель. Спереди в кабинке самолетного типа помещался гонщик, а все пространство за ним занимала газовая турбина "Дженерал моторе" от бомбардировщика Б-Зб времен второй мировой войны. Это была одна из первых рекордных машин с реактивной тягой без привода на колеса. По тем временам правила ФИА предусматривали необходимость наличия ведущих колес, поэтому Остич заранее знал, что его рекорд официально признан не будет, однако ему просто очень хотелось завоевать лавры "самого быстрого человека на земле", хотя бы и неофициально, Доктор Остич назвал свое творение "Флайинг Кедюкеус" ("Летающий жезл") (Имеется в виду крылатый жезл мифического Меркурия, бога торговли, который в Америке считается также покровителем врачей).

В отличие от Дональда Кэмпбелла 50-летний доктор Остич не был суеверен, но несчастливое число 13 успеха ему не принесло: первая проба 13 августа 1960 года оказалась неудачной. Сразу же после старта забарахлила система подвода свежего воздуха к турбине. Однако следовало поторапливаться - где-то на подходе к трассе уже маячила зловещая для американских гонщиков фигура Дональда Кэмпбелла со своей новой "Синей птицей". Его в Америке всерьез побаивались. Слишком насолил им еще отец Кэмпбелл, вырвав у них все рекорды, А что можно было ожидать от сына? Пока этого никто из них не знал, но каждый пытался не отстать и хоть за несколько дней до прибытия англичанина попытаться завладеть высшим званием. Торопился и Остич. Несмотря на сильный ветер, он стартует снова 5 сентября, но судьбе снова не было угодно вознести его на пьедестал славы. Неудачи казались фатальными: заезд вроде бы удался, но измерительная аппаратура наотрез отказалась подчиняться судьям. На следующий день на скорости 420 км/ч, доведя обороты турбины до максимума, Остич ощутил нарастающую вибрацию своего "турбинного чуда" и решил сдаться, нажав на кнопку выброса тормозных парашютов. Так выбыл из игры второй конкурент. Через два года он снова решил попытать счастья, но после аварии, постигшей его на роковом тринадцатом заезде, Остич и вовсе уже не помышлял о лаврах чемпиона и часто жалел, что когда-то опрометчиво забросил выгодную медицинскую практику.

Третьим соперником был американец Артур Арфонс, которому впоследствии суждено было вписать немало ярких страниц в историю мирового автомобильного спорта. Но в тот год его первые старты оказались неудачными, и молодого гонщика никто всерьез не признал. Арфонс выступал на низком обтекаемом автомобиле, носившем имя "Зеленое чудовище". Установленный на нем авиационный мотор приводил все колеса. Начавшиеся неполадки заставили его не только срочно завершить сезон, но и вообще отказаться от ненадежного, по его мнению, привода на колеса, полностью переключившись на реактивную тягу.

Рекордный автомобиль Дональда Кэмпбелла - газотурбинный 'Синяя птица' КН-7, подготовленный для заездов на озере Бонневиль. Четыре года понадобилось гонщику атаковать скорость, и только в 1964 году на австралийском озере Эйр им была достигнута рекордная скорость - 648,709 км/ч. На автомобиле установлена газовая турбина 'Бристол-Сиддли-Протеус' мощностью 4250 л. с., приводящая все колеса. Длина автомобиля 9120 мм, ширина 2440 мм, высота по кузову 1450 мм. База 4120 мм. Снаряженная масса 4350 кг. Модернизированный вариант, подготовленный для заездов в Австралии, хранится в Британском национальном автомобильном музее

Для Микки Томпсона минувший год не прошел безрезультатно. На каждый из четырех моторов он установил по турбонагнетателю, повысив мощность каждого из них до 1000 л. с. Он тоже торопился успеть стартовать до заездов Кэмпбелла. И успел-таки опередить его всего на несколько дней. Томпсон стартовал 5 сентября, рассчитывая как минимум на шестьсот. Но новые узлы, не прошедшие обкатки, трудно притирались и отказывались надежно служить. В результате постыдное поражение ожидало гонщика - лишь 190 км/ч в первом заезде и 240 км/ч во втором. Но он не пал духом. Тем временем, пока Кэмпбелл распаковывал свою "Синюю птицу", он отвез свой "Челленджер" на близлежащую базу американских ВВС в Уэндовере. Там в ангаре целая команда механиков за немалые деньги перебрала весь автомобиль, заменила кое-какие детали привода, и всего через три дня машина снова вернулась на трас- , су. Еще сутки ушли на то, чтобы дождаться, пока стихнет ветер. Наконец 9 сентября в первом заезде Томпсон показывает 654,34 км/ч, в обратном направлении 624 км/ч, но средняя скорость 639,150 км/ч все-таки превысила прежний рекорд. Казалось, рекорд Кобба наконец покорен. Но комиссия решила иначе, омрачив радость победителя. По требованиям ФИА необходимо, чтобы новое достижение было минимум на 1 процент выше старого, то есть не менее 640,7 км/ч. Увы, всего около полутора километров в час не хватило Томпсону, чтобы побить застаревший неподатливый рекорд, которому тогда уже исполнялось 13 лет. Как много таких горьких разочарований знает история автомобильного спорта! Зато был установлен национальный рекорд США, который, как уже бывало не раз, превышал мировой.

Кэмпбелл прибыл на соляное озеро в конце августа. Его машина "Синяя птица" КН-7 ("Кэмпбелл-Норрис" проект № 7), хотя и была создана на фирме "Норрис" под руководством Д. Кэмпбелла и главного конструктора Кена Норриса, фактически являлась коллективным творением британской промышленности. В ее создании участвовало 70 английских компаний самых различных отраслей хозяйства. На ее изготовление было затрачено 40 тысяч человеко-часов. Не успев еще установить ни одного рекорда скорости, "Синяя птица" уже успела побить рекорд... стоимости. Она обошлась казне ее величества в один миллион фунтов стерлингов. Необычным было и то, что в качестве силового агрегата была использована авиационная газовая турбина "Бристол-Сиддли-Протеус-705". Ее мощность достигала 4250 л. с. Топливом служит авиационный керосин. Турбина приводит все четыре колеса, однако трансмиссия лишена как сцеплений, так и коробки передач. Несущий кузов изготовлен из алюминиевых листов.

Представляет интерес вспомогательное оборудование. Среди контрольных приборов установлен акселерометр, позволяющий гонщику регулировать ускорение в процессе разгона автомобиля. Это дает возможность уменьшить или даже вообще исключить пробуксовку колес, ведущую к чрезмерному износу шин и ухудшающую устойчивость машины. Показания акселерометра и спидометра проектировались на лобовое стекло кабины, чтобы гонщик мог их видеть, не отрываясь от наблюдения за трассой.

Схема устройства автомобиля 'Синяя птица' КН-7 (австралийский вариант): 1 - задний стабилизатор, 2 - выдвижные заслонки воздушных тормозов, 3 - задние ведущие колеса, 4 - газовая турбина, 5 - главная передача передних колес, 6 - передние ведущие колеса, 7 - кабина гонщика, 8 - откидной фонарь кабины

На Бонневиль Кэмпбелл прибыл в сопровождении хорошо натренированной команды механиков и инженеров, с солидным запасом шин и топлива, отдельных узлов. В его "караван" входило несколько "техничек", цистерны с горючим, жилые фургоны л даже собственный передвижной хирургический кабинет. В понедельник 12 сентября начались пробные заезды. Кэмпбелл готовил к рекорду не только машину, но и себя самого. Почему-то он был твердо уверен в успехе и даже вопреки своему суеверию назначил атаку на прежнее достижение на пятницу, 16 сентября. А обычно по пятницам ему не везло. Но та пятница была особенная. И Дональд решил забыть о плохих приметах. Дата эта была замечательная: ровно 13 лет назад Джон Кобб установил свой выдающийся и еще никем не поколебленный рекорд, а за 9 лет до него Джордж Эйстон на своей "Молнии" показал 575 км/ч. Это тоже было приметой хорошей, обнадеживающей. Дональд непременно хотел стать третьим в когорте мировых чемпионов. Но от суеверия, он так и не избавился: махнув рукой на одну из примет, не устраивавших его, он, как за спасительную, ухватился за другую, более приятную.

Рано утром в пятницу на озеро потянулись автомобили со зрителями, которым было обещано необычное зрелище. Среди низких легковушек возвышались огромные фургоны телевидения и радио, яркими пятнами выглядели пожарные машины, шли санитарные кареты. А вокруг синей обтекаемой машины уже суетились десятка два механиков, в последний раз проверявших все узлы. Залили топливо и свежее масло, проверили давление в шинах, установили боковые защитные щитки на колесных проемах. Все было в порядке. Кэмпбелл занял свое место в кабине, пристегнул ремни, усадил рядом с собой "мистера Уоппита" - синего плюшевого медвежонка, свой любимый талисман. Передал на хранение трубку и жестянку с табаком. Надел шлем с наушниками и, помахав на прощание рукой жене, закрыл над собой прозрачный колпак. Постоянная игра со смертью стала для него не забавой, а профессией. И он готовился к каждому новому раунду борьбы с методической скрупулезностью, будто готовя себя и своих друзей и близких к худшему.

Взревела, набирая обороты, турбина, и четырехтонная громада медленно сдвинулась с места, устремившись по нескончаемой ослепительно белой глади озера. Навстречу чему? Новой победе? Или... Нет, скорость на суше Кэмпбеллу-сыну не желала покоряться с такой же готовностью, как отцу. Пройдя всего 2700 м от старта, "Синяя птица" набрала уже около 580 км/ч и все убыстряла свой бег. Вдруг она резко вильнула влево, наклонилась вправо и сошла с гладкой твердой трассы. Колеса одной стороны врезались в мягкую соль, машину снова развернуло. Она боком промчалась еще километра полтора, затем какая-то неведомая сила подняла ее в воздух и швырнула метров на двести вперед. Еще два коротких по 45 м прыжка, и искореженная "Синяя птица", пропахав 40-метровую борозду и украсив свой трагический путь синим следом, замирает в мягкой белой массе. Никто не успел ничего сообразить, так быстро все это произошло. Читать эти строки дольше, чем развивались те события первого полета "Синей птицы". Подбежавшим людям представилась страшная картина: искореженная машина, колеса начисто снесены, изуродован кузов, пустыми глазницами смотрят закоптевшие колесные ниши. Но самое главное - Кэмпбелл, почти невероятно, был жив. Очевидцы рассказывали потом, как он сам вылез из кабины, спокойно оглядел всех тоскливым взглядом, отряхнулся и пешком, прихрамывая, дошел до санитарной машины. Он отделался трещиной черепа, ушибами и несколькими ссадинами. От более тяжелых ран его спасли привязные ремни. А причиной аварии стала небольшая неровность трассы, вызвавшая легкий занос машины. Неопытная рука гонщика, ранее никогда не садившегося за руль даже простой гоночной машины, довершила дело. Но счастье, дарованное, по преданию, семейству Кэмпбеллов сказочной синей птицей, пока не изменило ему, давая силы победить в неудаче самого себя. Чуть оправившись, он уже мечтал отремонтировать свою машину и снова броситься на ней в атаку на неизведанное, хотя бы ставкой была снова сама жизнь. Он был достойным наследником своего отца.

Была ли такая жизнь по сердцу Дональду? И да и нет. По натуре он не был сорвиголовой и к тому же страдал суеверием. Сидя в обычном автомобиле, он никогда не стыдился пристегивать предохранительные ремни. Он не любил, когда в его присутствии много говорили о его смелости. Будучи талантливым инженером, он все умел рассчитывать. Будучи смелым человеком, любил рисковать. И страх он тоже признавал в "скалькулированных" масштабах. "Если страх владеет тобой, тебе нечего делать на трассе, - говорил он, - владеть страхом должен ты сам. Но если он совсем отсутствует, тогда тебе вообще не надо подходить к трассе даже на пушечный выстрел". О смерти Кэмпбелл говорил много и деловито. Он постоянно приучал себя к мысли о ней. Когда его приглашали в качестве почетного гостя на различные приемы, он привозил с собой кинопленку и прокручивал ее. В фильме была запечатлена смерть его друга и соперника Джона Кобба на озере Лох-Несс в 1952 году при попытке установить рекорд скорости на воде. Комментарий Кэмпбелла к этой короткой пленке звучал как дань уважения сопернику. Казалось, он зачитывает свой собственный некролог, произносит свою собственную надгробную речь. Рассказывают, что он просматривал этот ролик несколько сот раз с какой-то маниакальной настойчивостью. С помощью таких "наглядных пособий" Дональд старался выдавливать из себя по капле чувство страха, стать со смертью на "ты". О жизни он говорил поэтично: "Жизнь - это цепь горных вершин, и не надо бояться спусков, если вслед за ними вас ожидает новый подъем. Ужасно, когда не на что больше подниматься. Отсутствие цели страшнее смерти. Моя мечта - умереть в ботинках альпиниста". Не знал он тогда, что мечте его суждено сбыться...

Отремонтировать искореженную машину оказалось куда легче, чем казалось сразу же после аварии. Неудача заставила Кэмпбелла всерьез задуматься об улучшении безопасности "Синей птицы". Для повышения ее устойчивости он укрепил сзади высокий стабилизатор. Поставил новые самоблокирующиеся дифференциалы на осях, призванные предупреждать самопроизвольный занос автомобиля в случае нарушения равномерности вращения одного из ведущих колес. Сиденье гонщика установили пониже и снабдили кабину усиленным ограждением. Сделал Кэмпбелл и другой вывод, осуществить который оказалось посложнее, чем восстановить машину. Он понял, что 11-километровой трассы Бонневиля уже недостаточно для тех гигантских скоростей, которых он собирался достичь на "Синей птице", рассчитанной на 800 км/ч. Так он навсегда распрощался с соляным озером и покинул США, оставив американцев соревноваться друг с другом. С тех пор уже никто из иностранцев не нарушал их покоя.

Кэмпбелл обратил внимание на соляное озеро Эйр в южной части Австралии, в 720 км севернее Аделаиды. Вернувшись оттуда, "гонцы" доложили, что на нем вполне возможно оборудовать прекрасную скоростную трассу. Она была бы раза в два-три длиннее бонневиль-ской. К тому же корка озера за несколько сухих лет, когда не пролилось ни капли дождя, так затвердела, что выдержит огромные нагрузки. Непогода и ветры там редки, только надо сровнять некоторые участки, и можно смело стартовать. Кэмпбелл сам слетал на озеро, промчался по нему на своем "Ягуаре" со скоростью 160 км/ч и удостоверился в правильности своей новой идеи.

Впервые вместе с "Синей птицей" появился в Австралии в апреле 1963 года и основал лагерь в местечке Мэлурине, в 50 км от озера. И вот тут-то судьба вновь решила проверить нервы и стойкость этого удивительного человека. Впервые за семь лет пошли дожди! Соляная корка превратилась в горькое чавкающее болото, а сильные ветры образовали на нем глубокие борозды. Как только погода улучшилась и соль подсохла, начались работы по сглаживанию поверхности. И снова удар для Кэмпбелла - один из скреперов пробил соляную корку. Само по себе это было не страшно, но опаснее оказалось то, что корка, сделавшись очень тонкой, могла проломиться и под его тяжелой машиной. Пришлось спешно искать и разравнивать новую дорожку, а когда она была почти готова, налетел невероятной силы вихрь. Он намел на готовую трассу снова барханы из соли и песка, выворотив и опрокинув вышку с прожекторами, приготовленными для съемок. Вихрь сменился несильными, но непрекращавшимися северо-восточными ветрами, принесшими новые серые тучи, вновь пролившиеся нескончаемыми дождями. Вода размягчала соль, твердая корка с каждым днем утончалась, коротких солнечных часов не хватало, чтобы просушить трассу. Требовалось ждать и ждать. Кэмпбелл не привык ждать "милости от природы", но теперь хладнокровие и выдержка стали изменять ему. Оптимизма оставалось все меньше и меньше. Каждый день вместе с механиком Лео Вилла, служившим еще у отца, обходил он трассу. 1 мая он наконец осторожно решился на пробную поездку, но при сильном боковом ветре показал лишь около 180 км/ч. Следующие дни ушли на доводку трассы, в чем австралийские власти охотно помогали людьми и техникой. С первых дней мая настало безветрие, но по ночам еще шли дожди. Днем соль не успевала просохнуть, оставаясь мягкой. Тем не менее Кэмпбелл еще несколько раз стартовал, оставляя за собой глубокие колеи на поверхности озера. Максимум, чего ему удалось добиться, - 385 км/ч. Это было 12 мая. А на следующий день после сильного ночного дождя соль совсем расплылась. Затем разыгралась сильнейшая буря, не оставившая гонщику уже никаких надежд на новый успех. Приближавшаяся австралийская зима не предвещала уже ни одного солнечного дня.

Только через год Кэмпбелл решил возобновить свои попытки. 20 апреля 1964 года он вновь прибыл на пятый континент и сразу осмотрел новую 27-километровую идеально гладкую трассу, которую готовили для него несколько месяцев. Но стоило ему появиться на озере, как снова погода проявила свой коварный нрав. Будто злые духи зловещего озера, которым поклонялись местные аборигены, не желали допускать "такое кощунство" на своей земле. Снова полились затяжные дожди, и соль размякла. Потом начались неполадки с турбиной, застоявшейся за год без работы. Почти два месяца ушло на то, чтобы дождаться хорошей солнечной погоды и отрегулировать турбину. Сколько раз за это время выкатывали "Синюю птицу" из ангара, сколько раз, стиснув зубы, Кэмпбелл стартовал, чувствуя, как колеса глубоко вязнут в мягкой массе, оставляя за собой колеи глубиной по 5 см. Куда уж тут было до рекордов! Машина едва развивала 300 км/ч, не достигнув даже "аварийного" рубежа на Бонневиле. Нервы сдавали, к горечи соли коварного озера прибавлялась горечь неоправдавшихся надежд и тяжести разочарования. Не давало покоя Кэмпбеллу и то, что уже год, как неподатливый рекорд Кобба пал под напором американцев. Но там-то победителем был реактивный экипаж, а англичанин пытался превзойти его на автомобиле с ведущими колесами. Ну а в принципе-то его еще не родившийся рекорд уже был заранее превзойден. Лишь унаследованные от отца стойкость и упорство сослужили ему добрую службу и не позволили махнуть на все рукой. А беды тем временем не прекращались. Местные власти отказали ему в поддержке, сославшись, что "все равно ничего не выйдет" и "пора кончать этот цирк". Фирмы, вложившие средства в это предприятие, требовали их обратно. А трасса все не просыхала. Решено было сделать новую на более сухом участке озера, который Кэмпбелл приглядел с самолета. Но новая дорожка не превышала 8 км, и рассчитывать на рекорд на ней не приходилось. Несмотря на гигантскую силу воли и железные нервы, Кэмпбелл был близок к тому, чтобы сдаться. И в этот критический момент он решает делать еще одну трассу, севернее прежней. На ней он впервые и преодолел тот технический и психологический барьер - 300 миль в час, которые оказались роковыми в Америке. Это уже означало немало - победить самого себя. Первая маленькая победа придала новые силы. И уже не беда, что еще несколько раз приходилось переносить трассу и объединять старые дорожки друг с другом, Кэмпбелл уже был уверен в успехе. К концу мая он достигает 567 км/ч, а в начале июня показывает 626 км/ч. Затем снова на озеро обрушивается буря, снова корка донельзя размягчается, но теперь-то уж Дональд готов ждать хоть конца зимы, но победить.

Побежденным с озера не уедет! Потом он вспоминал, что те два месяца вынужденного безделья были для него самыми "напряженными". Душа рвалась вперед, руки тянулись к штурвалу, но "Синяя птица" покорно застыла в ангаре без движения. А с крыши навеса все так же стекали на землю струйки воды. Казалось, не было им ни конца ми края...

Но природа сжалилась и вознаградила его, послав всего лишь один благодатный денек, редкий в разгар зимы. Хотя это и была снова "несчастливая" пятница, Кэмпбеллу некогда уже было отдаваться предрассудкам. 17 июля 1964 года выдалось ясным и безветренным. Рано утром, объехав трассу на автомобиле, Кэмпбелл убедился в ее готовности. Быстро снарядили болид, и он в который уже раз устроился в кабине, привычно пристегнув ремни и оглядев приборы. Все было в норме. В восьмом часу он берет первый старт, в 8.10 второй. Наконец-то девять лет упорного труда и не менее упорного и тягостного ожидания увенчались победой: 1 миля пройдена со скоростью 648,709 км/ч, 1 км - 644,525 км/ч. 43-летний Дональд Кэмпбелл, побив рекорд Кобба, утвердил снова славу "королей скорости" из семейства Кэмпбеллов.

А очередная цель уже маячила на горизонте и не давала покоя. Уже вечером на банкете, устроенном тут же в ангаре, он заявил, что хочет установить абсолютный рекорд скорости на воде, став в один и тот же год дважды чемпионом мира. Его не останавливало то, что его предшественники Сигрев и Кобб отдали свои жизни, так и не осуществив эту же мечту. В последний день 1964 года, всего за 8 часов до полуночи, он садится в свою реактивную лодку на австралийском озере Дамб-лянг и побивает собственный рекорд, показав 444,65 км/ч. Так он, единственный в мире, осуществил давнюю мечту любого гонщика - сделать "золотой дубль" - стать обладателем абсолютных достижений в двух сферах - на суше и воде. А он сделал это в течение всего лишь одного календарного года.

Но и теперь Кэмпбелл не мог успокоиться и почить на лаврах. Не давал ему покоя новый рубеж - 300 миль в час на воде, казавшийся фантастическим. Два месяца и два дня ждал он наступления этого утра на берегу озера Конистон в Англии. Снова шалила погода, начинали пошаливать нервы. Казалось, все сговорились против него, но Кэмпбелл стойко переносил все невзгоды, не обращая внимания на дурные приметы. А их было немало. 13 декабря (снова это несчастливое число!) о ветровое стекло машины разбилась птица. Затем секунданты ушли обедать, не надеясь на его успех, а он как раз в это время показал рекордную скорость. Наконец 4 января 1967 года погода прояснилась, и озеро стало зеркально гладким. "Или сегодня, или никогда, - решил Кэмпбелл, а заметив окруживших его журналистов, усмехнулся, - я отлично знаю, ребята, зачем вы приехали сюда. Чтобы присутствовать на моих похоронах. Постараюсь не обмануть ваших ожиданий". Шутка успеха не имела. Кэмпбелл забрался в кабину своей "Синей птицы" и усадил рядом "мистера Уоппита". И его рукотворная "птица" устремилась в свой последний полет. Первая половина дистанции была пройдена благополучно, но до заветного рубежа не хватало три мили в час. Значит, обратный путь надо пройти с таким же превышением. Впоследствии утверждали, что Кэмпбелл поторопился, не дал улечься поднятой им же волне. Кто знает. На обратной дистанции его машина развила такую бешеную скорость, какой еще никто не достигал на водной глади. Счетчики фиксировали 300, затем 310 миль в час, 320... Было 545 км/ч, когда до контрольной отметки оставалось всего 130 метров. В этот момент "Синяя птица" взвилась в воздух, совершила мертвую петлю и, объятая пламенем, рухнула вниз. Радист услышал лишь короткую и спокойно сказанную фразу Кэмпбелла: "Я гибну. Это конец". Он словно констатировал факт, и не больше. И только после этого позволил себе глубокий вздох, уйдя вместе со своей "Синей птицей" на дно озера. На мгновение волны вздыбились, и вскоре озеро Конистои вновь застеклило свою поверхность. Дональд Кэмпбелл и его последняя "птица", совершив свой последний полет, канули в вечность. Навсегда.

Последний акт трагедии длился всего несколько секунд. Миллионы людей наблюдали за ним на экранах телевизоров, и еще никто не успел прийти в себя, как все было кончено. Первым к месту гибели подплыл Лео Вилла. Кругом стояла успокоившаяся водная гладь, на мгновение потревоженная стальным чудовищем. Ни следа от машины и ее водителя. Лишь на зеленой поверхности сиротливо покачивался какой-то небольшой предмет - это был любимый талисман Кэмпбелла, синий плюшевый медвежонок "мистер Уоппит".

Всю жизнь Дональд Кэмпбелл исступленно стремился к покорению высот скорости. Мечтал стать первым человеком, переступившим "звуковой барьер" на земле. Своими достижениями пытался привлечь к себе внимание бизнесменов, далеко не расчетливо шел на риск, слишком надеясь на свою удачливость. Но в ответ получал лишь скептические усмешки: "Помилуйте, ваши скорости слишком велики для практического применения на воде и суше и слишком мизерны для воздуха. В эпоху космических полетов они уже не поражают воображение".

А тем временем за океаном готовились к штурму 1000-километрового барьера, но английскому капиталу дело Дональда вдруг оказалось невыгодным и не сулившим хороших барышей. Кэмпбеллу приходилось рассчитывать только на себя. Он латал старые машины отца, а одну из них поднял со дна озера Мид в Неваде, отремонтировал и запустил вновь в дело. Одряхлевшая машина не выдержала и неожиданно взметнулась птицей с водной глади в небо, чтобы навсегда уйти под воду вместе со своим хозяином. Ей тогда "стукнуло" 13 лет, и рассчитана она была лишь на 250 миль в час. Кэмпбеллу было сорок пять с небольшим, и умер он как хотел - "в ботинках альпиниста". Говорили, что он был Дон-Кихотом, сражавшимся с ветряными мельницами, его жизнь была полной ньютоновской ностальгии человека, не примирившегося с теорией относительности, что в последние годы он служил уже не науке, а легенде... Может быть, и есть правда в этом. Вернее было то, что Кэмпбелл испытывал не столько свои "Синие птицы", сколько самого себя. Битва Дон-Кихота с ветряными мельницами была благородным поединком. И мы уверены, что он не дрогнул бы, если вместо ветряков судьба свела бы его с подлинными носителями зла. Вот в этом-то и есть главная основа высших спортивных достижений - постоянная готовность к подвигу. Так закончилась долгая спортивная карьера удивительного семейства "рыцарей скорости" Кэмпбеллов, принесших миру 10 абсолютных рекордов на суше и 13 на воде. "Короли" отец и сын "процарствовали" более 40 лет, не упуская из своих рук живой пульс вре^ мени, сконцентрировавшегося для них в кратком и емком понятии "скорость". Сегодня достижение "Синей птицы-7" давно превзойдено американцами на авторакетах, но для машин с приводом на колеса от газотурбинной установки оно остается наивысшим достижением, а сама машина бережно хранится в Британском национальном автомобильном музее как одна из самых ценных реликвий.