Верхотурское чудо

Как заставить колеса двигаться с наименьшей затратой сил?

Эта задача не давала покоя человеку, который жил у восточных отрогов Урала, в глуши хвойных лесов на извилистых берегах реки Туры.

Здесь, еще по указу московского государя (в царствование Бориса Годунова), было основано селение Верхотурье.

В Верхотурье была военная база, государева казна, винокуренные заводы, житницы. Без меры в ширину, без конца в длину тянулись дремучие верхотурские леса, охранявшие от холодного дыхания севера затерявшиеся в горах и лесах бедные и богатые поселки, малые и большие заводы. Путь из всех этих мест лежал только через заставы Верхотурья.

У большого кабака на главной площади обычно было людно. Еще отец купца, у которого работал крепостной кузнец Петр Артамонов, открыл этот кабак, потому что государство в те времена всячески поддерживало торговлю водкой. Во дворе кабака всегда можно было встретить охотников, казаков, торговцев. Часто здесь бывали мастеровые, приехавшие с разных заводов. И от них услышал Артамонов интересную древнюю легенду, которая надолго запала ему в душу.

...Окончив постройку великолепного дворца, царь решил прославить лучших строителей и пригласил к себе каменщиков, плотников, столяров, мастеров по золоту и серебру.

На возвышении, украшенном драгоценными камнями и искусной резьбой, было установлено кресло почета. Лучший из лучших мастеров, человек, заслуживающий наибольшего уважения среди создававших дворец, должен был занять его.

Когда гости явились к царю, один из них, не ожидая приглашения, смело вышел из толпы, взбежал по ступенькам и сел на кресло почета.

Разгневанный царь, нахмурив брови, грозно спросил смельчака:

- Кто ты такой и по какому праву ты занял это место?

Спокойно переждав, пока утихнет ропот толпы, незнакомец обратился к каменщику:

- Скажи, кто сделал твои инструменты?

- Кузнец, - молвил каменщик.

- А твои? - обернулся дерзкий гость к плотнику.

- Тоже кузнец...

И, кому бы ни был задан этот вопрос, все отвечали одним словом - кузнец!

Тогда незнакомец встал и сказал могущественному владыке:

- Вот видишь, царь! Никто из твоих мастеров не смог бы выполнить свою работу без сделанных кузнецом инструментов. Я кузнец, мастер по обработке железа. И это место должно принадлежать мне!..

Мало было свободного времени у крепостного кузнеца, но, когда оно появлялось, он приходил на прибрежную скалу, к кирпичной крепости, и смотрел, как мимо дома воеводы к таможне и торговым складам двигались бесчисленные обозы. Его интересовала нехитрая конструкция русской телеги, перевозящей тяжелые грузы. Перед глазами все время мелькали деревянные спицы тележных колес и мохнатые ноги сильных лошадей.

Артамонов умел ковать из железа самые замысловатые штуки. Любую тяжелую работу могли сделать его широкие, сильные руки, но они обладали в то же время гибкостью и виртуозностью музыканта. Артамонова никогда не покидала мысль "учудить" такую повозку, которая могла бы ездить без лошади. И вот однажды из мастерской, где он работал, выехала невиданная двухколесная телега. Она была очень проста по конструкции. Два колеса, переднее большое, заднее маленькое, соединенные железными полосами, располагались одно за другим. На оси переднего колеса были укреплены рычаги. Нажимая на них ногами, можно было приводить телегу в движение. Телега не падала только тогда, когда ехала. Сохранять равновесие в неподвижном состоянии она не могла. Под влиянием возникающей гироскопической силы^* крутящиеся колеса и прямой двурогий поворотный руль давали возможность передвигаться на таком, на первый взгляд, неуравновешенном двухколесном "экипаже". Главное заключалось в том, что эта телега ехала сама.

^* (Гироскопическая сила - сила, удерживающая в устойчивом состоянии вращающееся на оси тело.)

Самокат Артамонова

Сначала потомственные горожане, дворяне и купцы с недоверием смотрели на изобретение Артамонова, а коренное население этих мест - вогулы - считали даже, что оно сделано с помощью "нечистой силы", но вскоре все убедились, что самокат, не причиняя никому вреда, раскатывает по пыльным улицам без особого затруднения.

В это время на реке Исети был заложен крупный завод-крепость (теперь на этом месте расположен Свердловск), который стал притягивать к себе дороги, идущие в богатую Сибирь. У Верхотурья появился сильный соперник - внутренние таможни были отменены, и всё меньше и меньше телег оставляло следы на его улицах. Купцы уже не могли вести свою когда-то бойкую торговлю, горожанам оставалось только вздыхать о былом величии.

Шел первый год девятнадцатого столетия, приближалась коронация царя Александра I. Чтобы удивить стольный град и заставить его снова заговорить о Верхотурье, было решено вместе с послами направить в Москву свое "верхотурское чудо".

По разбитым дорогам необъятной Российской империи потянулись роскошные кареты, запряженные четверками откормленных лошадей, и крестьянские телеги, на которых везли подарки царю. Вместе с ними на своем самокате поехал и Артамонов. Около трех тысяч долгих верст легло между Верхотурьем и Москвой, и нужно было иметь могучие плечи и неукротимую волю, чтобы преодолеть такое расстояние на его двухколесном "экипаже".

27 сентября 1801 года, в самый разгар торжеств по случаю коронации царя, на площади перед Московским Кремлем появилась необыкновенная тележка, на которой, словно на лошади, сидел высокий бородатый мужчина. Руками он держался за руль, а ноги его нажимали на специальные рычаги. Тележку никто не вез и никто не толкал сзади, а она бежала словно живая. Шумная толпа любопытных едва поспевала за ней.

Артамонову было приказано ждать, пока царь не соблаговолит посмотреть его машину. Ждать ему пришлось долго. Только к вечеру Александр I вышел на площадь. Уральский кузнец вскочил в седло и быстро понесся по площади, делая большие круги. Затем он лихо соскочил на ходу, сорвал с головы шапку и упал на колени.

Диковинная телега понравилась царю, и он освободил Артамонова и его семью от крепостной зависимости, выдав им вольную. Самокат же было приказано приобщить к коллекции изобретений Кулибина. Это распоряжение не могло обрадовать Артамонова. Он слышал, что моделями замечательного изобретателя никто не интересуется и они где-то валяются поломанными. Артамонов знал, что его "верхотурское чудо" ожидает такая же судьба, а он мечтал о том, чтобы улучшить свой самокат и "...тогда цены ему не будет и для гражданского населения и для военного дела. Ведь он шибче лошади бежит..."

На этом страница истории была перевернута, и само изобретение вместе с изобретателем надолго забыты.